Мир путешествий и приключений - сайт для нормальных людей, не до конца испорченных цивилизацией

| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |


OUTDOORS.RU - портал в Мир путешествий и приключений

Записки дивеевской послушницы

К этой поездке я готовилась полгода. И вот передо мной ворота Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского женского монастыря, что в Нижегородской области. Здесь находятся две главные святыни России - мощи преподобного Серафима Саровского и канавка по которой ступала Богородица, она так и называется канавка Царицы Небесной, вдоль нее посажены удивительной красоты розы и лилии. Местами встречается клубника и виноград. Паломников в этих местах не счесть, зато послушников, как правило, не хватает. Начитавшись литературы о многочисленных чудесах, происходящих в этих местах, я с трепетом иду к благочинной монастыря устраиваться на послушание, так называют тех, кто хочет потрудиться на благо монастыря или как еще здесь говорят во славу божью. Благочинная меня внимательно выслушивает и записывает мои координаты, а также сведения о близких родственниках в свой журнал, при этом ни профессия, ни имущественное положение, данные о гражданстве и т.п. ее не интересуют.

На первом месте - послушание

И сразу же мне дают послушание - красить забор. Речи о том, чтобы сначала устроиться в гостинице или найти другое подходящее жилье, передохнуть, разложить вещи, не идет. Сказали красить, значит надо красить. Я с женщинами только что приехавшими из Новокузнецка спешно оставляем вещи в хозяйственном помещении монастыря и, накинув рабочие халаты и повязав косынки, в нестерпимую жару идем работать на солнцепеке. Разговаривать во время работы строго запрещено, разве что по необходимости. Обязательно за работой молиться, читать про себя Иисусову молитву или "Богородице Дево, радуйся…".

К обеду я немного приуныла и вдруг, не веря собственным глазам, вижу перед собой известного по патриотическим сериалам актера с бревном на плече, ну прямо-таки Ленин в знакомой с детства картинке. Насупив фуражку, по самые брови, актер старается пройти мимо нас незамеченным, но тут перед ним появляюсь я и прошу автограф. "Я здесь автографов не раздаю!" - получаю резкий отпор и снова иду красить.

Вечером мы все идем окунаться в святой источник матушки Александры. По преданию, здесь исцеляются от самых разных болезней, но чаще всего головных. Температура воды в источнике, впрочем, не только в этом, но и во всех, находящихся вблизи Дивеево, всего четыре градуса. С непривычки заходить холодно и страшно, но надо обязательно три раза окунуться с головой, чтобы все нечистые духи вышли, при этом женщины должны быть одеты в ночную сорочку и косынку, в знак чистоты и покорности. Но, как только наша группа переоделась, одна из бабулек-завсегдатаев источника сказала моей спутнице: "Ты, чего это на себя напялила: какие-то тесемочки, рюшечки, декольте… фи! На них же бесы цепляются. Запомни, одежда должна быть скромной!". И спутница послушно сняла дорогую сорочку и стала ждать, пока кто-нибудь из нас не искупается и не одолжит ей свою. После купели я увидела первое маленькое чудо - зашла в источник монахиня, и сразу же на крышу рядом стоящей часовенки прилетели три голубя и дружно воркуя сели на крест. "Во имя Отца, и Сына, Святого Духа. Аминь" - проговорили почти хором собравшиеся.

Ночлежку нам определили у одной из инокинь. Именно ночлежку, потому что назвать двухъярусные нары, покрытые старыми-старыми матрацами по-другому язык не поворачивается, удобства во дворе, кипятить воду даже своим кипятильником не благословляется, никакой посудины вроде таза, чтобы элементарно помыться нет - вот так меня встретил монастырь. Но, стоило прилечь, как я услышала рядом с собой тяжелый грудной кашель, а затем и рвоту. "Господи, помоги" - пронеслось в голове. Оказывается, рядом с нами поселили больную бомжиху, которая каждые полчаса либо сотрясается от кашля и кровавой рвоты, либо ходит под себя. Естественно, за ней нужен уход. После короткого совещания решаем: уносить горшок бомжихи будем по очереди. Я впадаю в панику. И тут же слышу голос одной из своих спутниц: "Смиряйся, сестра".

Всех женщин здесь называют сестрами, а мужчин, соответственно, братьями, вернее: братиями.

Вечереет, знакомимся.

Мария по профессии врач-онколог. Каждый день она видит перед собой смерть. Вообще, смерть в ее работе - это давно сложившаяся закономерность, которая своим опытным путем привела ее к Богу. Мария рассказывает, как меняется тяжело больной при исповеди и причастии. Раковые болезни открывают такие стороны в человеке, которые в здоровом состоянии даже заподозрить нельзя. Злые, как правило, обозляются еще больше, добрые за все благодарят Бога и судьбу и редко, очень редко люди осознают, что уже все. Конец - вот он. "Неделю назад на руках у меня умирал мальчик от рака печени - говорит Мария полушепотом - умница, два диплома, успел закончить на переводчика и экономиста, и даже почти поступил в аспирантуру. Один экзамен сдать осталось. Лежит на койке весь синий и, превозмогая боль, зубрит высшую математику. Я ему: тебе нужно отдыхать, а он отвечает, что некогда, еще успеет. А сама думаю: зачем, родители, зная диагноз, принесли учебник? Лучше бы батюшку позвали, чтобы побеседовал, причастил, успокоил, а то надрывается из последних сил. Через два дня санитарочка прибегает, говорит, что он все, уходит, я бегом к нему, держу за руку. Он смотрит на меня, двадцать четыре годка, ему на днях исполнилось и спрашивает: "Это все?", я молчу. Сижу, глажу его руку, но долго сидеть с ним нельзя у меня в соседней палате начинается приступ у дедушки. Но я как вкопанная, сижу с мальчиком, говорю, чтобы не боялся, ничего страшного нет, а он вздыхает: "Эх, математику не сдал!". Это были его последние слова"…

В монастырь Мария приехала не в первый раз за помощью Серафима Саровского, чувствует, что работать ей с каждым годом все труднее, а после поездки в Дивеево исключительно всегда появляются силы.

Татьяна, продавщица в церковной лавке. По профессии он бухгалтер-экономист с высшим образованием, но после череды операций не захотела работать по специальности, а пришла к Богу и сразу почувствовала себя здоровой. Рассказывает, как беседовала с сектантом: "Зашел однажды в нашу лавку мужчина, такой видный из себя и говорит, что раньше он пил, курил, матерился и по каждому поводу бил жену, все это атеисту можно, но потом так увлекся одной из западных религий, что сразу стал примерным гражданином. Вот, мол, что религия со мной сделала. Я перекрестилась и отвечаю: "Недостойно вести себя не позволяется никому, хоть бы они вовсе ни к какой религии не относились". Мужчина с презрением посмотрел на меня и вышел". А в другой раз сектант чуть ее на машине не переехал. Трудно с ними, но теперь она надеется, что батюшка Серафим ей поможет…

Ольга работает художником-дизайнером в известной столичной фирме. У нее изысканный маникюр, а лицо и прическа подчеркивают работу искусного косметолога-визажиста. Ее "естественная" простота, по моим оценкам, тянет на несколько тысяч долларов. Впрочем, уверяет Ольга, так было не всегда: "Я несколько лет после развода просидела дома без работы, без денег, состояла на бирже труда. Питалась Бог знает чем, была в жуткой депрессии, но однажды в троллейбусе ко мне подошла одна бабулечка и говорит: "Что, миленькая, работу найти не можешь?", меня словно обожгло, откуда незнакомая бабка знает про меня, я об этом даже родителям не писала? "Не могу" - честно призналась я бабке, а она мне: "Ты, ласточка, пойди в храм, купи свечечку потолще да и поставь Иверской Божьей Матери и помолись ей, попроси, чтобы она послала тебе работу, можешь поминать меня, грешную, какими хочь словами, если Божья Матерь тебе не поможет". Я, конечно, об этом разговоре забыла, но потом как-то прохожу мимо церкви, дай, думаю, зайду, купила свечку, попросила работниц показать мне икону Иверской Божьей Матери, подошла к ней, молюсь, а молиться-то толком не умею, стою, говорю ей про себя и вдруг как зареву! Ревела-ревела, пока не обратила на себя внимание прихожан, а потом быстро втыкнула свечку и ушла. Дома закрутилась и снова забыла про это. А примерно через неделю звонит телефон, в солидной фирме неожиданно освободилась вакансия и мне предлагают временно поработать, я была вне себя от счастья и тут же помчалась устраиваться на работу. Кстати, сразу после этого звонка, телефон отключили за неуплату…Я с того светлого дня стала в церковь заглядывать почаще, и временная работа стала постоянной, а потом и замуж вышла, и ребенка родила, нынче во второй класс пойдет. Вот что мне вера дала"…

С тех пор Ольга считает своим долгом ежегодно ездить по святым местам и хотя бы неделю поработать там во славу Божью, т. е. бесплатно.

Екатерина, домохозяйка, мать двоих детей-подростков, рассказывает про себя: "С тех пор как в нашем доме появился компьютер, затем второй, мне жизни не стало. Какие-то дебильные игры, ужасающе циничные фразы и тупые-тупые детские глаза. Оба сына одновременно забросили учебу. Муж с утра до ночи на работе. А что могу я одна? Я запретила мальчишкам дома играть, так они в компьютерные салоны стали ходить или к друзьям. О, сколько я перетерпела! За старшего ночами сидела, делала курсовые работы, а потом спрашиваю: "Денис, тебе не стыдно?", он отвечает, что нет, я в слезы, а младший вторит ему: зачем, мол, нас родила раз воспитать не можешь? Меня после этих слов чуть инфаркт не хватил, но я человек воцерковленный, понимаю, что не дети мои это говорят, а бесы в них сидящие. Они от природы умные и добрые мальчики, я же столько в них вложила! Я плачу вечерами, обзваниваю друзей, соседей, а они в ответ: "Сейчас, доиграем и придем". Я начинаю усиленно молиться, читать акафисты и вдруг звонок: "Мама, уже идем". Я по всем храмам за них сорокаусты заказала, после, можно сказать, насильно привела их на исповедь и ко причастию, потом также под давлением заставила их пособороваться и молилась, молилась непрестанно и вот гляжу - стали у моих сыновей появляться "тройки", ага, думаю, значит, ходят на учебу. Господи, помоги, вразуми, настави! Я иной раз глажу им рубашки, брюки, а сама про себя читаю Богородичную молитву, по монастырям я начала письма писать, заказывать псалтири на год о здравии за детей и вот буквально перед каникулами слышу как старший говорит младшему: "Что-то меня вообще к компьютеру не тянет, раньше по десять игр за вечер играл, а сейчас и одной не могу"… Я после этих слов сразу же заказала благодарственный молебен Господу, а сейчас вот сюда приехала помолиться. Знаете, это самое страшное, когда ребенок тебя не понимает. Не дай Бог никому!"

Нина. У нее есть все. Но ей двадцать восемь и пора бы замуж, так складывается, что никто из знакомых мужчин не видит в ней супруги. Нина говорит, что пару лет назад сюда приехала ее коллега, тоже старая дева. Поплакала у мощей Серафима Саровского, искупалась в святом источнике Преподобного, усердно помолилась и почти сразу по возвращении домой удачно вышла замуж. Сейчас уже второго ребенка ждут.

Светлана. Она - особый человек среди нас. У нее рак кожи в последней стадии. Мы не расспрашивали ее ни о чем, но когда она сняла одежду - мы онемели: все тело женщины сплошь было покрыто застарелыми гнойными язвами. Даже носить одежду для этой женщины - неимоверная каторга. Как она живет? Естественно, она, как и все мы, надеется на помощь святого. Здесь вообще все пронизано его участием, люди говорят о нем, как о живом, вот, мол, к Серафимушке приехали. Молимся и ложимся спать.

Утром я разглядела первое преимущество нашего жилища - прямо из окна открывается вид на небесного цвета Свято-Троицкий собор во всем его великолепии. "Олюшка, благодать-то какая!" - говорит мне Екатерина. Сегодня у меня уже другое послушание - надо собирать клубнику. Я с молоденькими девушками-студентками, которые здесь регулярно проводят каникулы, аккуратно рвем зрелые ягоды, девушки при этом поют псалмы. Невольно вспомнилось, как в старину господа заставляли крепостных девушек петь во время сбора ягод, чтобы те не ели. После клубники нас спешно отвозят разгружать кирпичи, причем, без перчаток. Перчаток, видимо, нет, а потому не благословляется в них работать. Глядя к вечеру на окровавленные руки, я чуть не плачу, задавать кому-либо вопросы бессмысленно, ответ здесь всегда такой: "Вы же в монастырь приехали, а здесь на первом месте послушание, на втором молитва". Вечером иду по канавке Царицы Небесной, после тяжелого дня состояние особенное, хочется усердно молиться. Считается, кто прочитает пятьсот раз "Богородице Дево, радуйся…", тот будет находиться под особым покровом Божьей Матери, а еще здесь говорят, что если что-нибудь попросишь, во время молитвы на канавке, то просимое обязательно тебе дано будет. Я прошу всем многочисленным родственникам здоровья "на многая и благая лета" и смотрю как женщины, идущие впереди меня, аккуратно кладут записочки в ров возле канавки. Вообще, письма Богородице здесь пишут часто, некоторые даже в оригинальных конвертах. Принято считать, что духовное надо просить в начале канавки, материальное - в конце. Я тут же решаю, что буду просить в конце канавки, когда прочитаю сто пятьдесят молитв, но, как только я подхожу к концу, меня охватывает такое чувство благодати, что мне уже ничего не нужно и я шепчу: "Господи, пусть будет так, как сейчас, всегда"…

В трапезной, так здесь называют столовую как обычно многолюдно, после молитвы садимся ужинать, но не успели мы присесть, как к нашему столу подходит кухонный работник и произносит: "Ангела за трапезой", здесь так говорят вместо пожелания приятного аппетита, а потом, обращается к моей соседке и просит, чтобы она поставила ноги правильно. Мы переглянулись. Оказывается, нельзя класть ногу на ногу. Я недоумеваю, почему. Ответ "не благословляется" мне не подходит. "Это поза дьявола" - поясняет мне одна из послушниц. Мы спешно осеняет себя крестным знаменем, а вечером, рассказав эту историю в келье, я услышала на этот счет мнение Марии, врача. Она сказала, что когда человек кладет ногу на ногу, сжимается артерия и кровь определенное время не поступает к сердцу, что в итоге может привести к серьезным заболеваниям.

Утром моя очередь убирать за бомжихой, посмотрев на кирпично-бурых паразитов в горшке, меня начинает безудержно рвать. "Ну что ты, маленькая, успокойся" - слышу над собой ласковый голос инокини. И мне вдруг становится очень плохо. Со мной начинается истерика. Инокиня отводит меня в свою келью и начинает усердно молиться. Я гляжу на большую, почти на четверть стены икону Богородицы, которая, как я узнала впоследствии, чудотворная и медленно прихожу в себя. Видя мое состояние, меня на весь день от послушания освобождают, и я еду к источнику Преподобного. А поскольку прямого автобуса туда не было, то мне пришлось ехать рейсовым, который останавливается около близлежащей деревни, а потом еще нужно три километра пройти пешком. Когда я не прошла еще и половины пути, вдруг начался сильный ливень, и я убежала спрятаться в лес. Ветвистое дерево я искала довольно долго и выпустила дорогу из виду, я, кстати, вообще плохо ориентируюсь в лесу. Тогдашнее мое состояние трудно передать словами…дождь льет как из ведра, а я одна в незнакомом лесу Нижегородской области…Дорогу я потом все-таки нашла, но промокла до нитки и, когда уже дошла до Серафимова источника, то решила окунаться в платье, а в рубашке обсыхать. Здесь вода колюче-холодная. Купель построена прямо на святом озере. В принципе, можно купаться и в озере, но кто выдержит? И вдруг гляжу: мужчина плавает по озеру кругами, туда-сюда. Ну, думаю, святой. "Это святой какой-нибудь" - спрашиваю потом у монахинь возле часовни. "Ну что вы, совсем даже наоборот" - слышу ответ. Становится страшно.

Вообще, к Серафимову источнику едут многие: больные, здоровые, бедные, богатые, мелкие клерки, генералы, бизнесмены, иностранцы, президенты, актеры...

Утверждают, что после купели в святом источнике все в жизни начинает резко меняться. И еще ходят слухи, что в этом году источник Преподобного собирается посетить наш президент Владимир Путин, у меня вдруг возникло желание, чтобы наш президент обязательно посмотрел, какие туалеты поставлены в святом месте. И тысячные экскурсии паломников наряду с неописуемыми красотами и святостью земли Нижегородской видят перед собой почти собачьи будки с всегда гостеприимно открытыми дверьми. К Путину здесь готовятся серьезно. Так, я однажды услышала разговор дорожных строителей в Дивеево, один говорит другому: "Значит, дорогу расширяем так: полностью прокладываем шоссе, а потом еще тридцать сантиметров в ширину, как в Москве, наш президент любит, чтобы дороги были широкими". После купели снова уже знакомое чувство благодати.

На втором - молитва…

В следующий раз я несла послушание на монастырской кухне. Здесь все по-особому. Грязную посуду сначала протирают тряпкой, а потом уже моют горчичным порошком. Считается, что он не только эффективно удаляет жир, но и убивает вредные микробы. В меню обязательно прозрачно-жиденькая каша и зелень, лук, чеснок, особой популярностью пользуются молодые маринованные стебли чеснока. У монахинь рацион несколько разнообразнее, чем у других, но далеко не все этим правом пользуются. Некоторые едят вместе с работниками для смирения, а некоторые и вовсе пост держат - живут на хлебе и воде, а порой и подолгу голодают. Своеобразное отношение здесь и к одежде. Так, например, развешивать нижнее белье на веревку нужно так: сначала непосредственно белье, а потом сверху косыночки, полотенца. Считается, что никто не должен видеть женского белья, каким бы оно не было.

Поскольку на втором месте после послушания молитва, то молиться здесь принято в среднем восемь-десять часов в сутки, по праздникам, конечно, больше. Храм богато украшен, здесь все буквально утопает в цветах, возникает чувство (и не только у меня), что храм вместе со всем содержимым один живой организм и уж здесь точно Господь нас слышит. К мощам Преподобного неиссякаемый поток очереди, люди плачут, молятся, многих начинает лихорадочно трясти. Это, говорят, бесы выходят из человека. Здесь невероятно много калек, встречаются даже редкие уроды. Наряду с мощами очередь также к иконе Богородицы "Умиление", именно к ней, говорят, когда-то прикладывался наш царь. На иконе висит много золотых крестиков - дары благодарных прихожан. Чудеса исцеления столь многочисленны, что их не всегда записывают: улучшается зрение, память, слух, проходят старые раны, язвы, гастриты, излечивается даже ДЦП и онкозаболевания, ну а особенно, болезни на нервной почве. Народу так много, что выстоять всю службу просто физически невозможно. Кроме того, здесь, как и в любом другом храме России, множество бабулек, готовых поучать ближнего, а особенно молодежь по любому поводу и без. Сначала я на них просто раздражалась, когда ни за что, ни про что, меня в сотый раз учили креститься или шипели в ухо, мол, не так к иконе приложилась, не так прошла по храму. Но потом, я выработала свою защитную тактику, и на любое замечание очередной "учительницы" обычно отвечала: "Сестра, если я что-то не так делаю, то это мой грех, не ваш. Неужто, вы будете страдать за мои грехи?". В ответ я стала слышать вместо наставления "простите" и сразу становилось легче.

Постепенно я стала привыкать к пению монахинь, оно вправду удивительное, и, когда в храме не было обычной толпы, то так задевало душу, что слезы текли ручьем. Считается, что плакать - это очень даже хорошо, душа очищается, а невероятно скромные стройные монахини в своем облачении действительно напоминают о другой жизни, более красивой и правильной. Монашеское пение, как и многое в Дивеево, трудно передать словами. Здесь слишком много того, что надо прочувствовать, увидеть, осознать. Я, например, пару раз наблюдала как пяти-шестилетние беспокойные дети, после двух-трех служб становились кроткими и послушными.

Многое открылось мне и в связи с исповедью. Хотя, я знаю, что перед этим таинством нужно не только вспомнить все свои грехи, молиться и соблюдать пост, но и обязательно попросить прощения у близких людей и, разумеется, у тех, кого обидели. И все же непривычно было наблюдать, как поссорившиеся накануне из-за какого-то пустяка в нашей келье женщины перед исповедью просили прощения друг у друга как малые дети и обнимались при этом. В обычной жизни такого, увы, не встретишь. И вот настал час моей исповеди. Я читаю все, тщательно записанное накануне по бумажке. Батюшка внимательно выслушивает и спрашивает, почему, мол, не каюсь в профессиональном грехе. (Кстати, я только священнику открыла, что я журналист). Я недоумеваю. Священник поясняет, что журналисты, как и многие другие люди, работающие в сфере общения, обязаны в первую очередь каяться в том, что часто являются свидетелями пусть порой и невольными чужой исповеди. Узнавать сокровенное тайников чужой души - большой грех. И я в нем каюсь.

А уже в келье узнаю, что многие мои спутницы прежде всего покаялись в грехе цареубийства. Я недоумеваю. Мне скрупулезно объясняют, что царь - помазанник Божиий и убивать его тягчайшее преступление. Ну, это я и так понимаю. Далее: над народом, убившим царя, тяготеет проклятье, которое передается, в том числе и по наследству. Про наследные грехи мне тоже известно, они висят над потомками до пятого, седьмого, двенадцатого колена. Но лично МОИ предки даже отдаленного отношения к цареубийству не имели, - успокаиваю спутниц. "Да это-то известно, но откуда ты знаешь, а может, они его одобряли, а это не меньший грех". Кроме того, надо обязательно каяться в том, что читала литературу, унижающую царя и его семью, а главное, - если верила ей. Поскольку царская семья сейчас причислена к святым и любая хула на них воспринимается как хула на святого духа - тягчайший из грехов, который, кстати, тоже передается по наследству.

- Наши грехи - это страх Божий - говорит Екатерина - я как-то подошла к одному старцу, иеромонаху, большому молитвеннику и спрашиваю, почему не могу найти общий язык со своими детьми. Я - педагог по образованию. Со всеми детьми, хоть малышами, хоть подростками быстро схожусь, а со своими нет. "А что же ты, голубушка, хотела - отвечает старец - ты сколько в грехе жила. С мужем не венчалась, аборты делала, курила… да еще наследственные грехи на тебе, понятное дело, что они тебя к детям не пустят". Я горько заплакала, почему, спрашивается, из-за меня должны страдать дети? Ведь если они будут не устроены в жизни, станут пропащими людьми, неудачниками, виновата в этом буду только я, мать…

Тут мы услышали как плачет Светлана. Первое, что подумали, это, естественно, от боли. Вечно кровавая, незаживающая кожа - зрелище не для слабонервных. Мы бросились ее утешать, кто-то даже предложил успокоительное, но она напрочь отказалась. "Вы знаете, какой я была - проговорила она размазывая слезы - я ненавидела все церковное, а какие пакости про священников говорила, а сколько к разным ворожкам, гадалкам обращалась, детям жизнь отравила! И вот какая я сейчас! Ни во что жизнь не ставила, думала, уж если умру, то умру красивой. Вы видите, какая из меня красавица?

Она все плакала, плакала, а мы ее утешали. Так и уснули.

А утром от нас ушла бомжиха. Просто ей внезапно полегчало, и она ушла. Бесплатный монастырский кров и пища ей, видимо, не приглянулись, и она пошла искать счастья в другие места. Ну, дай Бог с ней.

И стали происходить чудеса…

Дальше стали происходить и вовсе удивительные вещи - начала светлеть и заживать (везде) кожа у Светланы, и мы больше при одевании-раздевании не слышали ее привычного стона. Екатерине на мобильник позвонили сыновья и сказали, что выпололи все грядки на даче. Ольга, окрыленная какой-то новой идеей, собрала вещи и уехала в Москву.

Мне же предстояло пройти еще соборование, чтобы очистить душу от всех несознательных грехов. Я раньше думала, что соборование проходят только перед смертью, оказывается, нет. Этот обряд нужно проходить ежегодно. И сразу после него решено было ехать на камень, на котором молился Преподобный тысячу дней и ночей.

В дремучем лесу за несколько сотен километров от Дивеево нас встретило облако комаров и послушник Александр, который следит за состоянием камня и часовенки. Первое, что мы здесь начинаем ощущать - небывалый заряд энергии. От камня исходит невероятная сила, такая, что даже усидеть на нем продолжительное время невозможно. Это, кстати, ощущаешь сразу, стоит только прикоснуться. Но тучи кровопийц при этом над нами очень быстро сгущаются, я спросила Александра, где живет отшельница. Кто-то в Дивеево мне сказал, что неподалеку от камня есть келья отшельницы Веры, которая будто бы пешком из Тобольска пришла. Александр нам показывает тропинку и мы бегом, отмахиваясь от комаров, бежим по ней. Минут через двадцать перед нашим взором встает миниатюрная старенькая избушка с окнами, вросшими в землю. Мы стучим в сколоченную из необтесанных бревен дверь, через какое-то время перед нами появляется престарелая бабушка, правая рука у нее обмотана тряпкой. "Что с рукой" - спрашиваем сразу после приветствия, она отвечает, что сломала, и пришлось ей обвязать чем было, однако, стерильный бинт отшельница не взяла. Мы по очереди ей стали давать продукты кто лук, кто помидоры, кто хлеб, от хлеба она сразу отказалась, сказала, что печет сама из…картофеля. И вдруг я наткнулась в сумочке на расческу. "Вот, возьмите" - протягиваю бабушке. "Благослови тебя Господь - наклоняется она мне низко-низко до самой земли. - Я уже три года молюсь, чтобы мне Бог расческу послал"…

Потом она начала давать наставления нам: "Не ходите замуж, а уж если вышли, то живите как брат и сестра. Последние времена наступают. Скоро, совсем скоро, антихрист станет управлять нами. Я об этом еще давно читала…"

…Слушать бабушку продолжительное время мы не могли - помешали тучи комаров, от которых не спас даже антикомариный дезодорант.

Вообще, странных людей и просто помешанных в окрестностях Дивеево хоть отбавляй. Одни ведут лекции о том, как вредно получать новый паспорт. "Ведь там есть магнитки, по которым тебя антихрист, где хочешь, достанет", в итоге есть семьи пенсионеров, которые напрочь отказываются менять паспорта, а тот факт, что им не будут в этом случае платить пенсию воспринимается так: "Значит, хорошо. Вот, радость-то какая, пострадаем, наконец, ради Христа". Любая пропаганда о пользе нового паспорта здесь воспринимается в штыки. Другие дежурят у храма и входящим женщинам подсказывают, как надо повязывать платки. "Платочек должен быть обязательно повязан под подбородком, а не как у этих грешниц на затылке… комсомолок".

Однажды к нам в келью поселили женщину, которая утверждала, что она святая. И по этой причине она не убирала за собой кровать, не стирала одежду, не мыла посуду, не снимала обувь у порога…

А вскоре я познакомилась с удивительным человеком - Владимиром, он когда-то был журналистом, но потом купил домик с приусадебным участком в восьми километрах от Дивеево, усыновил четырех детей-инвалидов от рождения, стал с ними жить и, кроме того, ежедневно кого-то из этих ребят он носит на руках к мощам Преподобного.

Примечательна судьба еще одного бывшего журналиста иеромонаха Владимира (Шикина), который умер совсем недавно, но случаи его чудесной помощи после кончины столь многочисленны, что даже выпущена книга. Кстати, на его могилке огромное количество записок от прихожан и паломников, говорят, что он помогает буквально всем обращающимся. Временами от его могилы виднеется столб света, особенно в вечернее и ночное время, этот столб регулярно снимают на фото и телекамеры.

Один раз в чудесной помощи батюшки Владимира пришлось убедиться и мне лично. Дело обстояло так. С Закарпатьем, где отдыхал мой сын, не было связи почти неделю, и я ужасно переживала по этому поводу, в газетах писали про шквальные дожди и обрывы в горах, а мой ребенок как раз в горной местности. Более того, как раз в это время мой адрес в Дивеево не знал никто из близких. И, не дай Бог, случись что-нибудь… и вот мои переживания достигли того пика, когда чувство неизвестности рождает болезнь. Я пошла на могилу к иеромонаху а, поскольку молиться толком не умею, то начала плакать. Я стала просить отца Владимира, чтобы с сыном было все хорошо, и чтобы заработала наконец-таки телефонная связь. И, хотя я понимала несуразность второй части своей просьбы, деваться было некуда. Внезапно мне стало легко и спокойно. Я заглянула в сумочку за платком и нашла там… просфору. Сама я туда ее не клала, никого из знакомых в этот день рядом со мной не было. Сумочку я нигде не оставляла, она у меня всегда закрыта и при себе, и если бы кто-нибудь ее открыл, я бы услышала как щелкают застежки. На этом сюрпризы не закончились, часа через два, хоть и с трудом на короткое время появилась телефонная связь и я узнала, что с ребенком все в порядке. И тут же все произошедшее я назвала для себя простыми совпадениями. В чудеса, увы, я верить не привыкла. Но… вечером я иду по канавке Царицы Небесной и вижу, как из забора виднеется четырехлистовой клевер. Я сорвала и думаю, что такой может и бывает в природе один на тысячу или миллион…и тут же вижу второй точно такой же. Дальше - больше. В трапезной я случайно услышала часть разговора, что, иногда особо верующим, вблизи святых источников попадаются синевато-голубые камушки, которые мироточат в страстную седьмицу, и называются они "Слезки Богородицы".

Иметь такой камушек - предел желаний многих, потому что он изгоняет злых духов. Той же ночью я пошла купаться на источник Казанской Божьей Матери (потому что днем там многочасовые очереди), смотрю, вблизи источника целителя Пантелеймона какой-то мужик что-то благоговейно моет. Я, естественно, подхожу, интересуюсь, он отвечает, что он рабочий и тут насобирал святых камней, которые называются "Слезки Богородицы"…Остальное из области фантастики: я прошу хоть какой-нибудь маленький камушек, мужик высыпает мне в горсти все, кланяется и уходит…

Многие паломники фиксируют чудеса, так, например, в Дивеево часто после дождя видны одновременно две радуги. И люди частенько как только начинается дождь настраивают аппаратуру, чтобы небесную красоту удачно заснять. Один раз даже мне довелось увидеть две радуги над куполом храма. Зрелище, скажу я, необыкновенное. Дожди здесь бывают часто, и после них ветер разносит по двору монастыря множество влажных цветочных лепестков, которые иногда паломники подбирают на память, а порой просто ходят по нежному ковру, пока его не уберут.

Вскоре со мной стали происходить и другие примечательные события, в частности, если приходила какая-нибудь мысль, я тут же находила красивое большое перо, вполне может быть даже воронье…но стержень туда вполне можно было вставить и писать. Но я то ли привыкла к совпадениям, то ли законченная материалистка, удивляться происходящему перестала. А жаль. В те моменты, когда я удивлялась чему-то, я чувствовала себя ребенком, открывающим этот чудесный мир заново. Редкое состояние.

Ольга Иженякова




 
Рейтинг@Mail.ru
один уровень назад на два уровня назад на первую страницу