Мир путешествий и приключений - сайт для нормальных людей, не до конца испорченных цивилизацией

| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |


OUTDOORS.RU - портал в Мир путешествий и приключений

ОДИН НА ОДИН С ДЕЙСТВУЮЩИМ ВУЛКАНОМ

"Мы не стали героями, но то, что я пережил,
останется со мной на всю жизнь."




Это была очередная, в общей сложности седьмая для меня, экспедиция на вулкан Кудрявый, расположенный на севере острова Итуруп Курильского архипелага. В этом году, как и во многие предыдущие годы, наша группа из Института Экспериментальной минералогии РАН (г. Черноголовка, Московская область), состоящая из трех человек, была прикомандирована в состав Курильской вулканологической экспедиции из Южно-Сахалинска (Институт Вулканологии и Геодинамики РАЕН), возглавляемой академиком РАЕН Генрихом Семеновичем Штейнбергом.

Характерной особенностью вулкана Кудрявый является наличие на его вершине высокотемпературной газовой активности. Несмотря на то, что в данный момент вулкан находится на межэрупривной стадии своего развития, температуры выходящих здесь на поверхность фумарольных газов превышают 900?С. Основной задачей, которую предстояло решить нам в этот полевой сезон, являлось проведение непрерывных измерений параметров и состава высокотемпературных газов. Целью этих исследований было подтвердить наличие возмущений в фумарольной активности, во время которых в газе резко возрастает концентрация водорода. Один из таких, так называемых водородных всплесков, был зарегистрирован нами в прошлом году с помощью разработанной и созданной в нашем институте уникальной аппаратуры и поэтому, именно к такому роду возмущениям и было приковано наше внимание. Другой немаловажной нашей задачей являлся отбор проб вулканических газов и их водных конденсатов с целью получения более корректной оценки количества выноса этими газами так называемого "мифического" рения - самого редкого и рассеянного элемента в земной коре. Эти исследования были необходимы для количественного обоснования промышленного извлечения рения из фумарольных газов, а также для подтверждения, выдвинутой нами гипотезы образования единственной в мире сульфидной минерализации рения, сформированной на этом вулкане.

Как мы добрались на наш любимый вулкан - это своя отдельная история, скажу только, что, пролетев в считанные часы около десяти тысяч километров из Москвы в Южно-Сахалинск, мы просидели полтора месяца в Курильске в ожидании "счастливого случая", а точнее вертолета, чтобы преодолеть последние сто километров. Такое длительное ожидание было вызвано, с одной стороны, несогласованностью с основным руководством экспедиции, с другой - всякими непредвиденными накладками и просто невезением. Так, например, последняя надежда добраться в район вулкана с рыбаками не была реализована из-за слабой в этом году путины - рыбаки, просто-напросто, не пошли туда ловить рыбу. Для непосвященных сообщу, что на Итурупе там, где не проложены дороги или тропы, местность этого острова практически непроходима. В особенности это касается его северной части, которая представляет собой горную вулканическую систему с отметками высот, превышающими тысячу метров. Из-за сильно расчлененного рельефа дороги в этом районе полностью отсутствуют. Ими являются распадки рек и ручьев, по которым могут пройти только не обремененные экспедиционным снаряжением отчаянные туристы. Передвижению в этой части острова препятствует буйная низкорослая растительность. Витиеватые сплетения кривых берез, ольхи и кедрового стланика, в совокупности с повсеместно растущим бамбуком, делают эту местность практически непроходимой.

И все-таки, дождавшись наших коллег из Южно-Сахалинска во главе с Генрихом Семеновичем Штейнбергом, нам удалось на вертолете залететь на вулкан и провести комплекс необходимых исследований, хотя и не в полном объеме. И, как говорится, "до слез обидно", когда в самый решающий момент, уже на завершающей стадии наших исследований у нас село питание измерительной системы, а тут как раз и произошло это самое вулканическое извержение. Все это от нашей бедности - полевой проект, поданный нами в РФФИ для продолжения начатых исследований, был отклонен.

Несмотря на это мы все же довольны нашей экспедицией - мы стали свидетелями вулканического извержения и наше понимание механизма работы вулкана обогатилось новыми фактами и идеями. Не буду останавливаться на трудовых буднях нашей работы на вулкане, опишу лишь, как происходило само извержение, и как мы его пережили.

Проснувшись утром 7 октября, мы увидели, что вершина Кудрявого сплошь затянута облачностью. К этому времени наши исследования находились уже на завершающей стадии. Оставалось только подняться последний раз на вулкан, сделать контрольные измерения, собрать аппаратуру и вместе с ней спуститься в базовый лагерь. Накануне извержения мы возвратились из маршрута в бухту Медвежья, во время которого над островом прошел очередной мощный тайфун. Несмотря на нерабочую обстановку в пределах вершины, мои молодые друзья-напарники, которым, как говорится, еще жить и жить - Сергей Ткаченко и Роман Бочарников ушли на вулкан в надежде на то, что со временем погода наладится. Я же остался в базовом лагере. В это время на вулкане, на расстоянии 250 метров от предстоящего центра извержения, в верховых вагончиках, находились еще трое участников экспедиции, включая ее руководителя Генриха Семеновича Штейнберга. В 14 часов по рации из верхового лагеря на базу сообщили: "Ребята добрались нормально, сидим в облаке, ждем просветлений".

После обеда погода не налаживалась, и с оставшимися на базе ребятами из Южно-Сахалинска мы сели играть в карты: расслабились, ведь скоро же домой. И вот, сидим мы, в карты играем, а время уже к вечеру близится. Вдруг вбегает к нам с квадратными глазами Мишка Штейнберг - сын Генриха и кричит: "Смотрите, смотрите, что там с вулканом творится!!!". "Ну, что там может твориться, ну, подсветка какая-нибудь оригинальная, ну, краски необычные, всего уже насмотрелись", подумал я. Не хотелось отрываться от игры, как раз карта пришла хорошая, но решил все же посмотреть. Высыпали мы на улицу. Действительно, к этому моменту облачность над вулканом растянуло и с ним творится что-то неладное: клубы черного дыма периодически вздымаются над его вершиной на высоту 300-400 метров, как будто там что-то бухает, а ветер сносит все это в сторону дацитового купола на маршрут обычного нашего подъема на вершину.

"Да-а-а, это извержение", - начинает доходить до меня, - "Кудрявый заработал". Кто-то говорит - это с Кудрявого валит, кто-то - со Среднего, как раз с седловины, где вагончики стоят. "А как же там наши???", - словно молнией резануло в сознании. "Кратер-кратер", я - "База", - кто-то пытается связаться по рации. Но рация молчит. "Только спокойно, только без паники", - успокаиваю я себя, но жуткий предательский холодок начинает пронизывать всю мою душу.

1740. В считанные минуты были собраны медикаменты, теплая одежда, перевязочный материал, фонарики, противогазы. Первым стартует Мишка, за ним я, следом Антон Конюхов, каждый с интервалом в 2-3 минуты. Мишка - здоровый малый, мне за ним не угнаться. Он идет по обычному маршруту через "дацитовый". Ему предстоит прорваться под шлейфом черного вулканического пепла. В случае удачи и благополучного исхода он дает зеленую ракету, в противном - красную. "А вдруг не пройдет, а вдруг не прорвется из-за отравляющего вулканического газа, пепла или, не дай бог, сыплющихся обломков вулканических пород", - зароилось у меня в голове. На полпути принимаю решение подниматься на вулкан другим путем, на западную низкотемпературную его оконечность, вдоль лавового потока, с тем, чтобы обогнуть активную часть кратера с наветренной стороны. Немного дальше, но зато надежнее и безопаснее.

В любом случае при подъеме на вулкан необходимо набрать высоту порядка 800 метров. Это немало, и обычно с легким рюкзаком на это уходит около двух часов. Антон следует за мной. Несмотря на разницу в возрасте, а он лет на 20 моложе меня и здоровее, дистанция между нами не сокращается. "Только бы все обошлось. Только бы все были живы", - который раз повторяю я эти фразы. "Это есть наш последний и решительный…, тьфу, черт, так и свихнуться можно. Только спокойно, только без паники". Под конец восхождения я включаю "повышенные передачи" и четыре "ведущих", а это значит, что для подъема по сыпучему склону промоины я использую все четыре конечности. "Только бы все обошлось...".

1900. Наконец-то вершина. Практически стемнело. Нахожусь в облаке. На несколько секунд приостанавливаюсь. Пытаюсь определить обстановку. Странно, никаких взрывов, никакого шума, и ничего необычного. До лагеря 400 метров. Теперь, пересекая небольшие хребтики, предстоит обогнуть с наветренной стороны самую активную часть кратера, а там и седловина. Бегу, освещая себе путь фонариком. Все, как и прежде. Однако, приближаясь к гребню, за которым начинается основной высокотемпературный кратер, слышу нарастающий рев. Бегу по направлению к кратеру. Рев усиливается и становится оглушительным. За кромкой кратера, на рваных клубах выбрасываемого вулканического газа, смешанного с туманом, багряные отблески. Ноги наступают на что-то мягкое. Нагибаюсь, ладонью сгребаю поверхностный слой, внимательно осматриваю. Сомнений нет, это вулканический пепел. Да, это извержение! До лагеря 200 метров. Бегу дальше. "Лишь бы все обошлось, лишь бы все были живы…". Последний поворот, последние 100 метров. Показались вагончики. Вот они, на месте и целы, но в окнах нет света. Почему??? Последние метры. ВСЕ, КОНЕЦ!!! Дверцы вагончиков аккуратно закрыты на щеколды, а это значит - наши ушли без паники, никто, вероятно серьезно не пострадал. "Живы, гады, живы!!!".

Подбегает Антон. Для него это тоже конец. Конец всем нашим мучительным сомнениям и всем нашим переживаниям. Они живы, а это самое главное. Теперь можно перевести дух. Закуриваем. Потихоньку начинаем приходить в себя. Однако чувство радости сменяется сомнениями. Возникают вопросы: когда и каким путем ушли наши, все ли ушли с вулкана, где Мишка, и почему он не дал сигнальную ракету? Ответов нет. Мы стоим в недоумении и не знаем, что же нам теперь делать, то ли отправляться на поиски наших, то ли Мишку спасать, то ли самим уходить. Начинаем осматривать окрестности верхового лагеря. Луч фонарика выхватывает из темноты обломки каких-то осветленных вулканических пород. "Похоже, раньше здесь их не было. Возможно, это результат вулканического взрыва? Здесь находиться небезопасно", - отмечаю я про себя. Мы принимаем решение уходить тем же путем, каким и пришли. Опять огибаем самый активный участок кратера, опять оглушительный рев, опять красные отблески на клубах выбрасываемого газа. Что происходит в действительности, на самом деле, до сих пор понять невозможно, поскольку сильный порывистый ветер, все время натягивает на вершину низовую облачность.

Но вот мы и в безопасном месте у начала промоины, по которой, при необходимости, можно быстро спуститься вниз. Не считая порывов ветра, здесь тихо, спокойно и никаких признаков начавшегося извержения. Криками и фонариками пытаемся привлечь к себе внимание. Все тщетно, мы одни. Снова закуриваем. После некоторого раздумья в голову приходит мысль - остаться здесь, на вулкане. Я делюсь своими соображениями с Антоном. Антон против. Однако, под предлогом того, что кто-нибудь еще может находиться в данный момент на вершине, и, в конце концов, может выйти на это безопасное место, я отправляю Антона вниз, а сам остаюсь один на один с работающим вулканом.

2000. Итак, я один. Теперь можно спокойно все обдумать и взвесить. За то короткое время, которое мы провели с Антоном на вулкане, пока ничего угрожающего не произошло. За пять дней до извержения, т.е. 2-го октября прошли обильные метеорные осадки. В прошлом году ситуация была аналогичной. День в день, в ночь на 2 октября, прошли обильные дожди, после чего 7 октября в газе спонтанно возросла концентрация водорода. Водород? Может ли он послужить причиной извержения? Возможно. Но как? В памяти всплывает случай. Год назад при подготовке к экспедиции в лаборатории в токе водорода испытывали одну из наших сенсороных ячеек. Водород генерировали посредством реакции взаимодействия цинка с соляной кислотой, которую проводили в обычной стеклянной колбе. Полученный таким образом водород стали подавать по силиконовому шлангу в горячую печь. Спустя какое-то время колба, которая, кстати, в этот момент стояла у наших ног, взорвалась. Опыт повторили, отойдя уже на безопасное расстояние. Оказалось, что подаваемый в горячую зону водород воспламеняется и фронт его горения, словно электрический разряд, по тонкому силиконовому шлангу проскакивает в колбу. Отсюда и взрыв. Возможно, что-то подобное могло произойти и на вулкане? Это моя рабочая гипотеза, которую я называю: "Водород в колбе рвется единожды". С этой мыслью я устраиваюсь на ночлег в небольшой расщелине и провожу в тревожном и полусонном состоянии около трех часов, постоянно прислушиваясь к окружающей обстановке. Постепенно начинаю замерзать: как-никак октябрь, высота - 1000 метров. Окончательно просыпаюсь к полуночи. Опять прислушиваюсь, все тихо и спокойно. "Идти, или не идти к кратеру??? ИДТИ!!!". Интерес к начавшемуся извержению перекрывает все мои инстинкты самосохранения.

И вот я в кратере. Стоит оглушительный рев. Облако, сидевшее на вершине, растянуло, и видимость достаточно хорошая. Передо мной открывается незабываемое зрелище. Борта старого кратера горят ярко-голубым пламенем. Это горит сера. Тонкими струйками и небольшими огненными потоками расплавленная сера стекает с его бортов. Ветер рвет языки пламени и разносит их в разные стороны. Они кружатся в диком вихре. На дне старого кратера, сквозь обломки вулканических пород, во многих местах вырываются язычки голубого пламени. Они танцуют, играют и пляшут. Это опять горит сера, погребенная под обломками выброшенных горячих камней. В правой части старого кратера зияет огромная дыра - это вновь образованный кратер. По предварительной оценке, его диаметр порядка 30 метров. Над ним воздымаются плотные клубы вулканического газа и пепла, подсвеченные красным завевом. Осторожно подбираюсь к кромке нового кратера. Его стенки, практически вертикально, уходят куда-то вниз. Дна не видно. По противоположному склону кратера голубыми струйками стекает расплавленная горящая сера. Она падают на близлежащий уступ, рассыпается и фонтанирующими голубыми брызгами исчезает в бездне. На глубине порядка 20 метров зияет огромная светящаяся расщелина размером 3 на 6 метров, из которой, словно из металлургического горна, с ревом, сравнимым с работой реактивного двигателя, вырывается мощный поток светящегося вулканического газа. Стенки этой расщелины раскалены до красно-белого каления, и такое ощущение, что там, в глубине, шевелится и дышит расплавленная магма. Это "ВРАТА АДОВЫ". Словно сам дьявол разжег свой неистовствующий, все испепеляющий, страшный огонь. Потрясенный и зачарованный этим зрелищем, потеряв ощущение времени, я стою на краю кратера один на один с работающим вулканом.

Утром, переждав остаток ночи в одном из верховых вагончиков (я все-таки вернулся туда), я связался с базовым лагерем. Информация была утешительной - все живи, здоровы, никто не пострадал. Вскоре ко мне поднялись мои коллеги и поведали следующее. Оказалось, что находившиеся вчера на вершине вулкана исследователи, просто-напросто "проспали" начавшееся извержение. В то время когда извержение было уже в полном разгаре, они, ничего не подозревая, сидели в одном из верховых вагончиков и вели бурный научный диспут. В 1830 облачность на некоторое время растянуло, кто-то из них вышел на кромку седловины и увидел необычные клубы черного дыма. Позвали Генриха Семеновича. "Да-а-а, это вулканическое извержение!", - сказал академик РАЕН. Сделав безуспешную попытку оценить сложившуюся ситуацию, во время которой подоспел Мишка, они собрали все ценные вещи и ушли вниз по обычному маршруту под шлейф вулканического газа и пепла. По пути, как и было условленно, Мишка дал зеленую ракету, однако, к сожалению, мы с Антоном ее не увидели: в этот момент, мы уже были на подходе к верховому лагерю с наветренной стороны вулкана. Мы разминулись с ними на каких-нибудь 5-7 минут. И еще, те камни, которые я вчера вечером принял за упавшие обломки вулканических пород, оказались простой пробой ангидрида, которую накануне Генрих Семенович притащил из кратера.

Ближе к обеду того же дня мы приступили к осмотру последствий вулканического извержения. Краткая информация. В результате извержения в старом кратере образовалась воронка диаметром 35-40 метров и глубиной до 30 метров. На поверхность были выброшены обломки пород размером до 30 см в диаметре. Вулканический пепел прослеживался на расстоянии до 3-5 км от вулкана. Мы пришли к заключению, что это было фреатическое извержение. Поясню, что это такое и как оно происходит.

Согласно существующей точке зрения, в кратере, в котором проявлена относительно высокотемпературная фумарольная активность, после выпадения обильных метеорных осадков вода просачивается вглубь вулканической постройки и приходит в резкий контакт с разогретыми породами. Вода при этом быстро вскипает, давление газа увеличивается, происходит так называемый паровой взрыв, приводящий к выбросу вышележащих вулканических пород. Однако что же послужило первопричиной и инициирующим толчком такого процесса? Ведь с момента выпадения обильных метеорных осадков прошло пять дней. Значит, процесс просачивания метеорных вод на глубину достаточно медленный, а существующая в пределах вулкана система трещин позволяет сбрасывать нарастающее давление.

Вернемся к моей гипотезе. Как отмечалось выше, в прошлом году после прохождения обильных дождей в газе резко возросла концентрация водорода. В этом году ситуация повторилась. Вероятно, водород насытил пористые рыхлые кратерные отложения и, когда его концентрация достигла определенной критической величины, произошло его возгорание, а при горении, как известно, давление в замкнутой системе возрастает. Это, по-видимому, и послужило причиной данного извержения.

Несколько дней, находясь на вершине, мы наблюдали за активностью вулкана. Все было без изменений. Вскоре нам сообщили, что в ближайшем будущем ожидается вертолет, мы спустились вниз, а еще через пару дней благополучно добрались до Курильска.

Возникает вопрос, можно ли было предсказать данное извержение и были ли какие-нибудь признаки, указывающие на его приближение? К сожалению, в предшествующий период, во время тайфуна и сразу же после него, ни я, ни мои коллеги по команде не были непосредственно на вершине вулкана, а наша аппаратура, предназначенная для слежения за параметрами фумарольной активности, из-за нехватки питания вышла из строя. Сам факт выпадения чрезмерного количества осадков уже указывает на вероятность протекания такого типа извержения. И все же, надо отдать должное находившемуся в это время на вершине вулкана руководителю нашей экспедиции Генриху Семеновичу Штейнбергу, который, по повышению температуры в придонных отложениях кратера и интенсивному бурлению газа в образовавшемся там после тайфуна небольшом водоеме, почувствовал изменения, происходящие в фумарольной активности и своевременно информировал об этом местные и районные власти. Почему же находящиеся в это время на вулкане исследователи все-таки "проспали" его начало? Причиной тому явились очень плохие погодные условия, наблюдавшиеся в этот день: сильный порывистый ветер и плотная облачность не позволяли не только работать, но и производить визуальные наблюдения в пределах активного кратера.

Насколько опасны такие извержения? Любые извержения, если даже они и не связаны непосредственно с внутренним магматическим источником, представляют собой опасность. Так, в 1993 году, во время рабочего международного вулканологического совещания, группа исследователей поднялась на вулкан Галерас в Колумбии, и в этот момент произошло, аналогичное нашему, фреатическое извержение, в результате которого тогда погибло 9 человек. Среди погибших, к сожалению, был и наш соотечественник, специалист в области геохимии вулканических газов, Игорь Меняйлов. Серьезно пострадал во время этого извержения и побывавший на нашем вулкане в 1995 г. американский коллега-вулканолог Стенли Вильямс, а его напарник Тобиас Фишер отделался "легким" испугом.

В определенных условиях извержения такого типа способны инициировать схождение мощных селевых потоков. Так, в той же Колумбии в 1985 г., во время небольшого фреато-магматического извержения, был прорван один из бортов кратера вулкана Невадо дель Руиз и с его склона сошла селевая лавина, которая, устремившись в густонаселенную, цветущую долину, сметала и захоранивала все на своем пути. В результате тогда погибло свыше двадцати трех тысяч человек. И это не единственный пример.

Извержение, которое мы пережили на вулкане Кудрявый, прошло, можно сказать, тихо и спокойно. По сути дела, оно просто напугало нас. Однако, когда я бежал к извергающемуся вулкану, все выглядело совсем иначе. Начавшееся извержение пугало плохой видимостью, тишиной и неведеньем. Инстинкт самосохранения в какой-то мере давал о себе знать, но больше всего, конечно, от чего, как говорится, "в зобу дыханье сперло", я переживал за наших ребят. Тот час с небольшим, когда я бежал к ним на помощь, останется со мной на всю жизнь. Я и по сей день благодарю судьбу за счастливый исход тех событий.

В качестве небольшого послесловия хочется сказать, что люди, побывавшие на вулкане, даже не имеющие прямого отношения к вулканологии, а тем более проработавшие на нем, вновь и вновь стремятся попасть туда, чтобы пообщаться с этим грозным явлением природы, почувствовать его мощь и величие, вдохнуть едкий запах вулканических газов. После общения с таким объектом меняется психология человека, происходит его самоутверждение, меняются его философские взгляды и убеждения. И, наверное, совсем по-другому, как гимн, начинают звучать знаменитые строки великого поэта, гениально отразившего, на мой взгляд, одну из самых поразительных и загадочных граней человеческой сущности, заключающуюся в неудержимом желании, рискуя и пренебрегая смертельной опасностью, на собственном опыте познавать все на белом свете, включая и самого себя.

Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья.
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог.

А.С.Пушкин

Участники Курильской экспедиции -1999.

"Потерпевшие": Штейнберг Г.С., академик РАЕН, директор ИВиГ, начальник Курильской экспедиции; Соловьев А.В., н.с. ИМГИГ; Ушаков О.И., горнорабочий, свободный художник; Ткаченко С.И., к.г.-м.н., н.с. и Бочарников Р.Е., м.н.с., ИЭМ РАН.

Группа спасения: Коржинский М.А., к.г.-м.н., зав.лаб. ИЭМ РАН; Конюхов А.С., инженер ИВиГ; Штейнберг М.Г., бывший студент ??? Университета США.

Сочувствующие: Шадерман Ф.И. н.с. ИМГРЭ, главный специалист по добыче рения; Коротеев И.Г., аспирант ИМГИГ, радист; Чибисова М.В. (Марина), м.н.с. ИМГИГ; Жовтунь И.А., фотограф-любитель; Малыш - рыжая собака лайка, всеобщий любимчик и бессменный спутник и помощник Марины.


 
Рейтинг@Mail.ru
один уровень назад на два уровня назад на первую страницу